С этими словами Динары быстро удалилась из спортзала, чувствуя облегчение и гнев одновременно. Ей не нравилось, когда кто-то пытался ковыряться в ее душе, и уж тем более, если этот кто-то — Влад Орлов. На самом деле подозрения девушки оказались не беспочвенными. Перед тем, как отправится в спортзал, мужчина принял сильное стимулирующее средство, без которого не проходил ни один его день. «Экстези» творит чудеса даже с теми, кто давно лишился и душевных и физических сил. Здоровых людей наркотик ослепляет, а в безнадежно больных — открывает кладезь давно забытых чувств, эмоций и мыслей. Возможно, лишь одурманенное и неконтролируемое сознание парализованного эгоиста выпускает из глубин полумертвой души сокровенные тайны и желания, воскрешает забытые и забитые благородные порывы. Жаль, что действие дурмана столь мимолетно….

Глава 15

Этим утром меня разбудил не скупой зимний солнечный луч, чудом прокравшийся сквозь плотно закрытые жалюзи, не трезвон будильника, и уж, конечно, не запах свежего горячего кофе (а жаль). Все оказалось гораздо банальнее и привычней. Каждый новый день начинался с нее. Моя любимая головная боль и отвратительная сухость во рту, в купе с полной потерей ориентации в пространстве. Мне понадобилось, как минимум, три минуты, чтобы придти в себя и понять, где я нахожусь и какой сегодня день. Повернувшись набок, обнаружил мирно спящую Ингу, свою жену. Я долго смотрел на нее, пытаясь узнать без грима. Я совершенно не помнил, как оказался в ее спальне. И что мы с ней делали, и делали ли, вообще. Ничего нового. Обычное утро обычного нового дня. Я вдруг поймал себя на мысли, что в последнее время стал совершенно равнодушен к сексу. Никогда не думал, что подобное произойдет. Раньше глядя на красивую женщину, я думал о том, о чем думают все мужчины от четырнадцати до…. Боже, неужели мое «до» уже наступило? Или в Москве не осталось красивых женщин? Вы не подумайте, с физиологический точки зрения, все осталось по-прежнему. Я вполне дееспособен. Просто желание пропало, прежняя одержимость опрокинуть на лопатки каждую смазливую мордашку с парой титек сошла на нет. Я слишком пресытился? Или просто устал? Или виной тому спиртное и наркотики?

Я не понимаю, что со мной происходит. Для кризиса среднего возраста — рано, для переходного — поздно. Я истощен морально и физически, не чувствую никакого удовлетворения от своего существования, не строю планов на будущее и просто плыву по течению. Словно попал во временной провал, где нет ничего, сплошная пустота и безмолвие, и тьма… бесконечная, густая и тяжелая. Но я так же знаю, что все измениться, прими я очередную дозу допинга. Но сколько еще выдержит организм, до того, как наступит полная интоксикация? Я хочу жить, не смотря на то, что давно не чувствую себя живым.

— Влад, ты сумасшедший, знаешь об этом? — спросила проснувшаяся Инга, словно проникнув в мои мысли. Я снова посмотрел на ее припухшее со сна лицо. Бесцветнее ресницы, невыразительные черты лица, отекшие веки, слишком большой нос. Косметика превращала ее в красивую женщину, но сейчас она выглядела ужасно. Это звучит грубо, но многие блестящие сердцеедки, по утрам выглядели примерно так же. Я привык к подобным метаморфозам, стараясь не всматриваться слишком внимательно в лица заснувших в моей постели любовниц. Я — прожженный циник, в глубине души сохранил обломки прежнего неисправимого романтика, и долгие годы надеялся, что однажды взгляну в глаза своей женщине и пойму, что это ОНА. Единственная, неповторимая, совершенная. Но, видимо, мой идеал спутницы жизни еще не родился. И дело вовсе не в красоте. Когда позади пятнадцать лет бесконечных мимолетных связей и сотни женщин, начинаешь понимать, как мало в этом мире значит внешняя оболочка, и как она на самом деле обманчива и недолговечна. Всем известно, что самые ядовитые гады обладают очень яркой впечатляющей окраской. Конечно, спать с уродиной никому не хочется, какими бы душевными достоинствами она не обладала. И я не исключение. Вот и хожу по кругу.

— Да, знаю. А что я опять натворил? — лениво спрашиваю я, потягиваясь всем телом. Нет ни одной мышцы, которая бы не ныла. Страшно представить, что я вчера делал.

— А ты не помнишь?

Инга просто экстрасенс сегодня. Я отрицательно тряхнул головой, нечаянно потянув шейные связки.

— Ты часа два надрывался на тренажерах. И мало того! Одновременно умудрился вести душещипательные разговоры с няней Кирилла. Я шла в бассейн, и случайно услышала твои разглагольствования, но не стала мешать. Каждому нужно выговориться.

— Я что-то припоминаю. — хлопнув ладонь по своему лбу, я с трудом сдержал смех. — Черт, она решит, что я полный кретин.

— А тебе не все равно? — усмехнулась Инга.

— Абсолютно. Ну, меня и накрыло. Это ты виновата. Огорошила новостью. Мы, кстати, на работу не идем?

— Нет. Нужно Леру встретить из аэропорта. Мы с Костей поедем, а ты отдохни.

— Здесь я с тобой согласен. — кивнул я, потирая затылок. — Гадко себя чувствую.

— Еще бы! — хохотнула Инга, легко вскакивая с кровати. Я прошелся изучающим взглядом по ее точеной фигурке в кружевном неглиже. Если смотреть сзади, ей не дашь двадцати пяти. Тело изумительное.

Завтракали мы втроем в гостиной. Костя был как всегда бодр и на удивление доброжелателен. Он искренне радовался предстоящей встрече с племянницей, но не забывал усердно работать вилкой. Кушал Константин Тихомиров очень много, но это никак не сказывалось на его худощавом телосложении. Причиной тому повышенная подвижность и бьющая через край энергия. Он с участием и даже сочувствием наблюдал за тем, как я вяло ковыряюсь в своей тарелке, не оценив по достоинству кулинарные способности, Лики, которая скромно покинула гостиную, накрыв на стол. Я успел заметить, что сегодня она надела новый костюм. Юбка показалась мне чересчур короткой, но ей очень шло мини. Молодая и привлекательная домработница Инги в прежние добрые времена вызвала бы во мне определенные порочные позывы, но в настоящий момент я не рассматривал ее, как сексуальный объект. Наоборот, я чувствовал некоторую неприязнь, даже раздражение, когда она находилась рядом. Я не нравился ей, и это не могло не отталкивать меня. Динаре я тоже не симпатичен, но мне она нравится. Даже не нравится, а вызывает интерес. Я думаю о ней. Чаще, чем необходимо. Странно все это. И совсем не нужно. Вот и сейчас я напрягал память, стараясь воскресить вчерашний разговор, но основная мысль, которую я пытался донести до несчастной девушки, вынужденной выслушивать мой бред, постоянно ускользала.

— Костя, ты случайно не видел Дину и Кирилла? — спросил я, заметив на себе вопросительный взгляд Инги. Она даже пренебрежительно скривила губы, что сильно ее портило.

— Ушли на прогулку в парк полчаса назад. — буднично отозвался Костя, щедро намазывая маслом кусок хлеба, а сверху «поливая» красной икрой. Очень подозрительно. Этот доморощенный тощий мачо в курсе всех передвижений Динары и моего пасынка. Наверно, это не должно меня задевать, но задевает. Оказывается, я страшный собственник, когда дело касается прислуги.

— Кость, а у вас с няней что? — задает вопрос Инга. Она сегодня изумительно проницательна. Я ее обожаю.

— Ты о чем, сестренка? — откусывая кусок от бутерброда, с полным ртом спрашивает Костя. Врать он не умеет.

— Ну, вы везде вместе. Совместные прогулки с ребенком, совместный шопинг. Ты над внешностью ее постарался. Правда, не совсем удачно, но все же. — Инга отложила столовые приборы в сторону и положила на стол локти. — Ты забыл чем кончился твой последний роман с обслуживающим классом. Или мне напомнить?

— С этого момента поподробнее. — с энтузиазмом подключился я.

— Этот шалопай несколько лет назад обрюхатил Анжелику, и до сих пор думает, что я не в курсе. — сообщила Инга, взглянув на меня. — Теперь он платит за лечение ее матери. Хорошо, хоть у нее не хватило ума подать на алименты.