— Ты уверена, что тебе не нужен более тщательный осмотр? — спросил я, невольно подумав на самое плохое, что могло случиться с этой тупой гусыней. Нет, я не думал, что Тихомиров может зайти, так далеко… или думал? Чтобы я сделал, окажись в моей компании размалеванная девица в коротюсеньком платье?

— Нет, со мной все в порядке. Пострадала только моя гордость. — пролепетало это худосочное пугало, коверкая от испуга слова.

— Накинь куртку. Мы уезжаем. — бросил я, направляясь к выходу. Она заковыляла за мной, постоянно спотыкаясь. Но я не собирался щадить ее, никакого снисхождения.

— Врач сказал, что с Костей ничего серьезного? — снова подала голос Динара, когда мы уже были в машине. Я не удостоил ее взглядом, лишь скривил в усмешке губы.

— Как трогательно. Ты еще и тревожишься о его здоровье. Он чуть не угробил вас обоих. Ты что совсем не понимаешь? Какого хрена ты села в машину пьяного мужика? Неужели так не терпится? Воздержание сказывается, да?

— Зачем ты меня оскорбляешь? — тихо спросила она, как-то подозрительно резко перестав дрожать. Опустив руки на руль, я повернулся к ней лицом, не заводя машину.

— Оскорбляю? Ты серьезно? Да, я еще и не начинал.

Она сжалась в сиденье, пряча глаза. То-то же, нечего строить из себя добродетель. Знаем мы таких.

— Ты звонишь мне посреди ночи, просишь вытащить из передряги, в которую угодила по своей дурости. И самое нелепое, что я не могу отказать, так, как ты вмешала в это дело брата моей жены. А кто ты, моя дорогая? И где ты должна быть в данный момент? Какого хрена я здесь делаю? Я плачу тебе не за то, чтобы ты пьяная каталась на машине с моим родственником. Ты — наемный сотрудник, а не хренова золушка. А он — не принц, а брат твоей хозяйки! Понимаешь?

— У меня нет хозяйки. Контракт я заключала с тобой, а не с Ингой и Костей. — как-то чересчур смело ответила Измайлова. Ее глаза смотрели на меня в упор. Как странно, но растекшаяся тушь только подчеркивала их чистый голубой цвет. Я поймал себя на мысли, что едва сдерживаю острое желание намотать на руку эти спутанные густые медовые волосы и еще сильнее вжать ее в сиденье, и сделать все то, что сделал или только планировал сделать Тихомиров. Наверно, она что-то прочла в моих глазах, потому что неожиданно разрыдалась, закрывая ладонями лицо.

— Да, что с вами сегодня такое! — всхлипывала девушка так горестно, что даже мое каменное сердце дрогнуло. — Я ничего не хотела. Я просто…. Он был так добр ко мне, казался безобидным и дружелюбным. Купил мне это платье, а Кириллу игрушки. Мы столько раз проводили время втроем, смеялись, играли. И Костя никогда не проявлял… интереса. Я думала, что мы друзья. Я хотела быть благодарной.

— Ну, и как отблагодарила? — усмехнулся я, разглядывая рыдающую и весьма потрепанную девушку. Наверно, я перегнул палку. Может, стоит прислушаться к тому, что она говорит. Но это смешно. Быть такой наивной.

— Сколько тебе лет, Дина. — спросил я как можно спокойней. Новый приступ рыданий мне не к чему. Она и так достала со своими соплями.

— Двадцать три. — она опустила руки, растерянно глядя на меня. — Ты уже спрашивал.

— Я забыл. — передернул плечами, и уставился на свои руки, застывшие на руле. Какого… я, вообще, с ней разговариваю? — И в свои двадцать три года ты не научилась отличать, когда парень зовет тебя на дружескую прогулку, или на дружеский перепих? Нет? Ты где воспитывалась? В монастыре? Так ты опасна, дорогая. Из-за таких дур и садятся в тюрьму нормальные парни.

— Я действительно виновата. Я не спорю, Влад. — она дотронулась до моего плеча, а я посмотрел на ее сломанные ногти. — Костя просто перебрал. Когда мы выехали, он казался мне трезвым. Возможно, он держался, чтобы я не передумала.

— И давно это у вас?

— Ничего нет. Я обещала, что мы поужинаем и все. Но он напился и стал приставать, я растерялась. Я не ожидала. От кого угодно, но не от него.

— О, а ты так хорошо знаешь мужчин! — едко воскликнул я. Дина снова откинулась в свое кресло, безучастно глядя перед собой.

— У меня в детстве никогда не было подруг, только друзья. Мы общались годами, я была «своим парнем» и только. Я видела, как ведут себя мои друзья, когда увлечены, когда заинтересованы в ком-то, и да, я думала, что разбираюсь в мужчинах.

— Это, что ты мне сейчас за сказки рассказываешь? Какой «свой парень»? Ты себя видела? Слышала?

— Ты меня не знаешь, Влад. Я действительно была другой… когда-то. Не боялась идти на контакт, играла в футбол, гоняла на байке, а потом…. Повзрослела. Познакомилась с Ларисой.

— Которая и увела одного из твоих друзей. Боже, вот это да! А я-то думал, что ты невинная овечка. — я расхохотался, изумленно разглядывая сидящую передо мной сконфуженную Динару. — И что теперь? Почистила перышки и взялась за старое? Крепкая женско-мужская дружба, что может сравниться с ней? А? ну, как последствия? Нравятся?

— Ты опять все перевернул. Мы говорим на разных языках. Я пытаюсь объяснить, что произошло недоразумение. Я раскаиваюсь и признаю, что виновата. Только я одна виновата. Костя, наверно, имел права на что-то рассчитывать, если я приняла его предложение. Возможно, все сложилось бы иначе, будь он немного трезвее.

— Это хорошо, что признаешь. — устало откликнулся. Меня неприятно покоробили ее последние слова. И пусть она снова обвинит меня в предвзятости и искажению сказанного, но я спрошу. — Уточни, пожалуйста, Динарочка, а как бы все сложилось, будь он чуточку трезвее и капельку обходительнее?

— Я вижу и видела в Константине только друга, и не более. Служебный роман не входил в мои планы. И не входит. — поправилась она, чтобы я снова не придрался. Почти поверил. По-крайней мере, многое стало понятно.

— Ты все равно сглупила, Дина. Как не крути, но только дура могла рассчитывать, что на ночном свидании парень не начнет к ней приставать.

— Ты уже десять раз сказал, что я дура. Мне понятна твоя позиция. И ты вправе сердиться. Я сожалею, что доставила тебе хлопоты. Можешь, меня оштрафовать, или депримировать. Я на все согласна.

— А вот этого говорить не нужно. Я могу снова перевернуть сказанное, и не в твою пользу. По большому счету, мы с Костей мало чем отличаемся. И будь я на его месте, ты бы так легко не отделалась. — я задержал взгляд на худых коленках девушки, обтянутых рваными чулками.

— Ты бы никогда не оказался на его месте. — спокойно ответила Динара, перехватив мой взгляд. — И вы с ним ни капли не похожи. Пусть я и наивная, но в отношении тебя, не испытываю никаких иллюзий.

— И правильно, девочка. Я тебе не по зубам. И не нужно бросать мне вызов, это чревато, в первую очередь для тебя самой. Ты уж прости за грубость, но если я решу, что хочу тебя трахнуть, я это сделаю, и без всяких иллюзий с твоей или моей стороны.

— Это угроза? — девушка вздернула воинственно подбородок, но я заметил алые пятна на ее щеках, вызванные моей нарочисто-вульгарной фразой. И как нас завернуло так далеко от основной темы разговора? Неужели я говорю о наболевшем? Что ж, пора признать, что эта непредсказуемая скромница затрагивает во мне определенные инстинкты. Причем весьма ощутимо затрагивает.

— Нет, не угроза. — я покачал головой, заводя автомобиль. Пора заканчивать с затянувшимся фарсом, пока ей снова не понадобился врач. Гинеколог.

— Я не уволена? — спросила она, после трех минут молчания.

— Живи пока. — усмехнулся я.

Я вовсе не собирался разыгрывать из себя благородного джентльмена, но пришлось. За время нашей странной беседы в машине, Динара немного успокоилась, или просто перенаправила негативные эмоции в другое русло, но физическое состояние девушки оставляло желать лучшего. Она не смогла даже из машины выйти самостоятельно. Пришлось тащить ее на руках через черный вход (не дай бог, Лера увидела бы нас в таком виде) на второй этаж. Дина шепотом умоляла меня поставить ее на пороге комнаты, но я пинком открыл дверь и внес легкую ношу внутрь. Оглядевшись, я отметил сверкающую чистоту вокруг, и (я был прав) на одной из стен красовался постер со смазливым голливудским актером. Все-таки она из тех неприметных девчушек, которые тайком вырезают из журналов фотографии кумиров, чтобы потом вздыхать на них, обливаясь слюнями.